Вопрос: Из нашей беседы можно почерпнуть много интересной информации о вайшнавизме и все же для меня, как и, наверное, для большинства наших сограждан Общество сознания Кришны остается непонятым из-за его особой экзотичности: развевающихся индийских одежд, песен и танцев в городских парках. Не кажется ли вам, что публичные воспевания мантр являются свого рода вызовом общественным стереотипам, а для некоторых людей еще и религиозной навязчивостью?
Ответ: Когда вы идете к людям с духовным посланием, их реакция всегда будет неоднозначной. Но у них есть выбор: пройти мимо, либо остановиться и поучаствовать. Что касается навязчивости, то она присуща атеистической пропаганде, потому что от нее никуда не денешься: тебя везде достанут рекламой сигарет, алкоголя, сексуальной “свободы”, насилия, религиозной непримиримости и корыстолюбия. Суть навязчивости – в желании использовать человека, а не послужить ему. Когда вайшнавы идут воспевать славу Господа в какой-нибудь парк, им ничего не нужно от людей, они не могут ожидать, согласно Вашим же словам, что в результате такого экзотического выступления, люди будут спешно присоединяться к Обществу сознания Кришны. Тогда зачем они это делают? Просто совершают служение Богу и людям. Перед тем, как начать киртан (воспевание) мы объясняем людям его смысл и цель, говоря примерно так: “Все мы очень разные по возрасту, национальности и вере, но у нас у всех один Отец – Всевышний Господь и одна Мать – Природа, поэтому мы члены одной семьи. Давайте прославим Их и попросим Их благословений для всех нас, для жителей нашего города. Мы обращаемся к Богу именами Кришна и Рама, а к Его Природе обращаемся Харе, Радхе.” Объяснив таким образом значение Харе Кришна мантры, мы начинаем совместное воспевание, киртан.
Вопрос: Мне кажется, что христиане не согласятся с тем, что в таком понимании Бога присутствует Истина, ведь поклонение природе характерно, скорее, для языческих культов.
Ответ: Видимо я не озвучил важной детали: говоря о Природе, мы имеем в виду не ту природу, которая отделена от Бога, а ту, которая едина с Ним в служении Ему. Такая Природа является духовной – это женская ипостась Истины. Без милосердной божественной матери Марии христианство трудно себе представить, так же как и вайшнавизм без Шри Радхи. Христианство, вайшнавизм и другие религии существенно разнятся между собой в понимании Бога. Постигаемый без любви и милости, то есть без своей Природы, Бог разъединяет людей, но даже обычная природа, чарующая красотой цветов и утренней зари, наоборот, соединяет нас, давая интуитивное понимание того, что истинный Создатель мира един для всех. Духовная Природа Господа наделяет нас бхакти – любовью к Нему. Когда сердца вайшнавов, христиан и других верующих благословлены духовной любовью, они становятся теистами и перестают придавать главенствующее значение религиозным расхождениям, то есть тому, кто из нас “близок к Богу”. Сердце теиста свободно от зависти (чувства превосходства), поэтому он может спокойно и с радостью согласиться с тем, что чья-то религия, возможно, “ближе к Богу”, чем его собственная. Единственное, чего он не примет никогда, и против чего будет бороться – это атеизм, антипод любви.
Я немного отвлекся от первоначальной темы. Относительно “экзотичности” наших киртанов, хочу еще добавить, что ведическая одежда, барабаны, цимбалы, хороводы и пение на улице – все это есть неотъемлемые атрибуты Движения Шри Чайтаньи Махапрабху, его традиции. Мы делаем сегодня то же самое, что Он и его последователи делали пятьсот лет назад. Разве традиция – это плохо? В конце концов, даже с мирской точки зрения это придает разнообразия нашей жизни. Многие люди после киртана подходят к нам, чтобы поблагодарить за праздничную атмосферу и душевный подъем, который они чувствуют.
Вопрос: Большое спасибо, я получила ответы на свои главные вопросы, и теперь хотелось бы поговорить о практической стороне отношений вайшнавизма и православия, о ситуации вокруг строительства вайшнавской общины вблизи от деревни Кандинка. Не могли бы вы описать предысторию событий и существующее положение вещей?
Ответ: Хорошо. Начнем с того, что в данной истории отношения между вайшнавизмом и православием вообще не при чем. Мы начали мечтать жить своей общиной на земле еще в 2002 году, но только в 2008 году стало ясно, что большая часть семей вайшнавов, привыкших к городской жизни, психологически готовы участвовать в этом проекте. Как-то мы наткнулись на объявление в газете о том, что рядом с деревней Кандинка продаются несколько паев земли сельхозназначения. Поехали, посмотрели. Нам понравилась природа, и сама деревня. Семьи, решившие строиться, собрали необходимые средства, и мы купили землю, шесть гектаров. Далее мы выделили участки для каждой семьи, участвующей в проекте, всего их получилось около пятидесяти, и оформили их в частную собственность. Каждая семья получила свидетельство на собственность. Затем мы зарегистрировали дачное некоммерческое партнерство “Кандинское”, в которое вошли, помимо семей вайшнавов, несколько собственников из деревни Кандинка, купившие землю рядом с нами. Следующим нашим шагом было то, что мы подали документы на изменение разрешенного использования земли, чтобы можно было строиться. Подав необходимые документы, мы, чтобы не терять строительный сезон, начали строить первые дома. Такая практика достаточно широко распространена: люди строятся и параллельно оформляют документы.
Вопрос: Звучит буднично. Земля в собственности, причем не Общества сознания Кришны, а частных лиц. Почему тогда вообще возник межрелигиозный конфликт?
Ответ: Несколько месяцев назад в Томской православной епархии появился новый человек, Максим Степаненко, считающий себя призванным апологетом. С его появлением стабильная, и я бы даже сказал несколько сонная, атмосфера межрелигиозного мира в Томске взорвалась, и все стало очень интересно и динамично. Сначала досталось буддистам, чью выставку назвали “вербовочной акцией”. Ну, а затем нам. Степаненко поехал в Кандинку и, фигурально выражаясь, объявил местной администрации и жителям, что их счастливая жизнь теперь закончилась: в их деревне появилась секта.
Вопрос: А что, местные жители не знали до него, что у них под боком строятся кришнаиты?
Ответ: Нет, мы вообще не собирались с местными жителями обсуждать религиозную тематику. Только добрососедские и взаимовыгодные отношения, никакой религии. Мы не скрывали, что являемся людьми верующими (местные, с кем у нас были общие дела, знали, что мы кришнаиты), но и не собирались специально всем об этом рассказывать, то есть проповедовать.
Вопрос: Но почему? Разве среди деревенских жителей нет тех, кто мог бы заинтересоваться вайшнавизмом? Вы же проповедуете в городе?
Ответ: Мы решили: никакой религии в отношениях с соседями, поскольку бытующее представление о религии содержит в себе вирус атеизма, из-за чего порождает вражду. В нашем проекте в Кандинке участвуют не только вайшнавы, но и представители других конфессий, в том числе и христиане. Мы хотим научиться сами и научить других тому, как жить вместе, помогая друг другу и решая проблемы сообща, уважая при этом различия между нами. Строительство общины – это и есть проповедь теизма, проповедь делами, а не словами.