Беседа об истинной духовности и Кандинке

Вопрос: Из нашей беседы можно почерпнуть много интересной информации о вайшнавизме и все же для меня, как и, наверное, для большинства наших сограждан Общество сознания Кришны остается непонятым из-за его особой экзотичности: развевающихся индийских одежд, песен и танцев в городских парках. Не кажется ли вам, что публичные воспевания мантр являются свого рода вызовом общественным стереотипам, а для некоторых людей еще и религиозной навязчивостью?

Ответ: Когда вы идете к людям с духовным посланием, их реакция всегда будет неоднозначной. Но у них есть выбор: пройти мимо, либо остановиться и поучаствовать. Что касается навязчи­вости, то она присуща атеистической пропаганде, потому что от нее никуда не денешься: тебя везде достанут рекламой сигарет, алкоголя, сексуальной “свободы”, насилия, религиозной непри­миримости и корыстолюбия. Суть навязчивости – в желании использовать человека, а не послужить ему. Когда вайшнавы идут воспевать славу Господа в какой-нибудь парк, им ничего не нужно от людей, они не могут ожидать, согласно Вашим же словам, что в результате такого экзотического выступления, люди будут спешно присоединяться к Обществу сознания Кришны. Тогда зачем они это делают? Просто совершают служение Богу и людям. Перед тем, как начать киртан (воспевание) мы объясняем людям его смысл и цель, говоря примерно так: “Все мы очень разные по возрасту, национальности и вере, но у нас у всех один Отец – Всевышний Господь и одна Мать – Природа, поэтому мы члены одной семьи. Давайте прославим Их и попросим Их благословений для всех нас, для жителей нашего города. Мы обращаемся к Богу именами Кришна и Рама, а к Его Природе обращаемся Харе, Радхе.” Объяснив таким образом значение Харе Кришна мантры, мы начинаем совместное воспевание, киртан.

Вопрос: Мне кажется, что христиане не согласятся с тем, что в таком понимании Бога присутствует Истина, ведь поклонение природе характерно, скорее, для языческих культов.

Ответ: Видимо я не озвучил важной детали: говоря о Природе, мы имеем в виду не ту природу, которая отделена от Бога, а ту, которая едина с Ним в служении Ему. Такая Природа является духовной – это женская ипостась Истины. Без милосердной божест­венной матери Марии христианство трудно себе представить, так же как и вайшнавизм без Шри Радхи. Христианство, вайшнавизм и другие религии существенно разнятся между собой в понимании Бога. Постигаемый без любви и милости, то есть без своей При­роды, Бог разъединяет людей, но даже обычная природа, чарующая красотой цветов и утренней зари, наоборот, соединяет нас, давая интуитивное понимание того, что истинный Создатель мира един для всех. Духовная Природа Господа наделяет нас бхакти – любовью к Нему. Когда сердца вайшнавов, христиан и других верующих благословлены духовной любовью, они становятся теистами и перестают придавать главенствующее значение религиозным расхождениям, то есть тому, кто из нас “близок к Богу”. Сердце теиста свободно от зависти (чувства превосходства), поэтому он может спокойно и с радостью согласиться с тем, что чья-то религия, возможно, “ближе к Богу”, чем его собственная. Единственное, чего он не примет никогда, и против чего будет бороться – это атеизм, антипод любви.

Я немного отвлекся от первоначальной темы. Относительно “экзотичности” наших киртанов, хочу еще добавить, что веди­ческая одежда, барабаны, цимбалы, хороводы и пение на улице – все это есть неотъемлемые атрибуты Движения Шри Чайтаньи Махапрабху, его традиции. Мы делаем сегодня то же самое, что Он и его последователи делали пятьсот лет назад. Разве традиция – это плохо? В конце концов, даже с мирской точки зрения это придает разнообразия нашей жизни. Многие люди после киртана подходят к нам, чтобы поблагодарить за праздничную атмосферу и душевный подъем, который они чувствуют.

Вопрос: Большое спасибо, я получила ответы на свои главные вопросы, и теперь хотелось бы поговорить о практической стороне отношений вайшнавизма и православия, о ситуации вокруг строи­тельства вайшнавской общины вблизи от деревни Кандинка. Не могли бы вы описать предысторию событий и существующее положение вещей?

Ответ: Хорошо. Начнем с того, что в данной истории отношения между вайшнавизмом и православием вообще не при чем. Мы начали мечтать жить своей общиной на земле еще в 2002 году, но только в 2008 году стало ясно, что большая часть семей вайшнавов, привыкших к городской жизни, психологически готовы участвовать в этом проекте. Как-то мы наткнулись на объявление в газете о том, что рядом с деревней Кандинка продаются несколько паев земли сельхозназначения. Поехали, посмотрели. Нам понравилась природа, и сама деревня. Семьи, решившие строиться, собрали необходимые средства, и мы купили землю, шесть гектаров. Далее мы выделили участки для каждой семьи, участвующей в проекте, всего их получилось около пятидесяти, и оформили их в частную собственность. Каждая семья получила свидетельство на собст­венность. Затем мы зарегистрировали дачное некоммерческое партнерство “Кандинское”, в которое вошли, помимо семей вайшнавов, несколько собственников из деревни Кандинка, купившие землю рядом с нами. Следующим нашим шагом было то, что мы подали документы на изменение разрешенного использо­вания земли, чтобы можно было строиться. Подав необходимые документы, мы, чтобы не терять строительный сезон, начали стро­ить первые дома. Такая практика достаточно широко распростра­нена: люди строятся и параллельно оформляют документы.

Вопрос: Звучит буднично. Земля в собственности, причем не Общества сознания Кришны, а частных лиц. Почему тогда вообще возник межрелигиозный конфликт?

Ответ: Несколько месяцев назад в Томской православной епар­хии появился новый человек, Максим Степаненко, считающий себя призванным апологетом. С его появлением стабильная, и я бы даже сказал несколько сонная, атмосфера межрелигиозного мира в Томс­ке взорвалась, и все стало очень интересно и динамично. Сначала досталось буддистам, чью выставку назвали “вербовочной акцией”. Ну, а затем нам. Степаненко поехал в Кандинку и, фигурально выражаясь, объявил местной администрации и жителям, что их счастливая жизнь теперь закончилась: в их деревне появилась секта.

Вопрос: А что, местные жители не знали до него, что у них под боком строятся кришнаиты?

Ответ: Нет, мы вообще не собирались с местными жителями обсуждать религиозную тематику. Только добрососедские и взаимовыгодные отношения, никакой религии. Мы не скрывали, что являемся людьми верующими (местные, с кем у нас были об­щие дела, знали, что мы кришнаиты), но и не собирались специ­ально всем об этом рассказывать, то есть проповедовать.

Вопрос: Но почему? Разве среди деревенских жителей нет тех, кто мог бы заинтересоваться вайшнавизмом? Вы же проповедуете в городе?

Ответ: Мы решили: никакой религии в отношениях с соседями, поскольку бытующее представление о религии содержит в себе вирус атеизма, из-за чего порождает вражду. В нашем проекте в Кандинке участвуют не только вайшнавы, но и представители других конфессий, в том числе и христиане. Мы хотим научиться сами и научить других тому, как жить вместе, помогая друг другу и решая проблемы сообща, уважая при этом различия между нами. Строительство общины – это и есть проповедь теизма, проповедь делами, а не словами.

6

Оставьте комментарий